Военное и послевоенное кино
Следующее десятилетие прошло для всех сфер жизни под знаком войны и кино не стало исключением. Причем производство фильмов во время войны ничуть не упало. Эвакуированная подальше от боевых действий государственная интеллигенция продолжала снимать, но теперь уже — исключительно на военную тематику.
Понятно, что основной и даже единственной задачей фильмов в это тяжелое время было воодушевление защищавших страну солдат. Значительную часть снимаемого кино составляла документальная хроника, которая делалась, в том числе, и на экспорт.
Время после войны носило в стране двоякий характер — с одной стороны, возвращение к спокойной мирной жизни, с другой — еще большее закручивание гаек властью. Начало холодной войны, кампания «против безродных космополитов», «дело врачей» — так болезненно диктатура Сталина доживала свой срок. Не удивительно, что производство фильмов к началу 50-х годов сильно упало.
Герой военных фильмов
Естественно, главный герой фильмов 40-х — это защищающий родину солдат. Личные качества его предсказуемы — смелость, готовность в любой момент пожертвовать жизнью, оптимизм и даже чувство юмора, словом, все те, что так необходимы на войне.
https://youtube.com/watch?v=cwV3fEtVIcQ
«Небо Москвы», 1944 год.
Пришедшая в страну катастрофа отразилась совершенно новым измерением в кино. То, чего кинематограф 30-х старательно избегал, проявилось с новой силой — ощущение близости смерти.
https://youtube.com/watch?v=BgiVKlPm70s
«Два бойца», 1943 год. Поет Марк Бернес.
Поэтому типичному герою из фильма времен войны уже не обязательно быть готовым на все человеком светлого будущего, как это было еще недавно.
Но 1940-е запомнились советскому зрителю далеко не только фильмами про войну. Это еще и золотое время сказок, в которых особенно преуспели режиссеры Александр Роу («Кощей Бессмертный», «Конек-Горбунок») и Александр Птушко («Каменный цветок», «Садко»). Меняющийся курс партии всячески поощрял экранизацию эпического культурного наследия народов СССР.
Говоря о сказках, конечно же, нельзя не вспомнить про «Золушку» 1947 года, цитаты из которой моментально стали поговорками.
«Золушка», 1947 год.
Также в это время выходят несколько нетленных приключенческих фильмов, вроде «Пятнадцатилетнего капитана» или «Максимки», после которого это имя надолго прикрепилось в русском языке к обладателям черного цвета кожи. Отдельной рекомендации заслуживает экранизация романа Джека Лондона «Белый клык» от 1946 года.
«Белый клык», 1946 год.
1930-е
Советское кино 1920-х годов было порождением авангарда в искусстве и по своему складу не было рассчитано на отражение чаяний массового зрителя. Кроме того, оно было немым — все это сильно затрудняло формирование какого-либо архетипического образа в фильмах той эпохи.
В начале 30-х годов в кино приходит звук — герои получают возможность говорить, а сценаристы и режиссеры — вкладывать в своих персонажей совершенно определенные черты характера и убеждения. Кроме того, потребность власти в идеологической пропаганде и массовый приток зрителей в кинотеатры, связанный с урбанизацией, поднял киноиндустрию в СССР на совершенно новый уровень.
В образе героя 30-х годов можно выделить два, кажущиеся на первый взгляд противоположными, начала. Первое проистекает из общественно-политического устройства страны, государственной пропаганды и установки властей на соцреализм в искусстве.
Такой герой нередко становился жертвой неких злых сил, которые воплощались в виде «врагов советской власти» — кулаков, иностранных шпионов, остатков буржуазии. Если фильм был про революцию, то в этом случае врагов даже не надо было выдумывать.
«Выборгская сторона», 1938 год.
Борьба между насаждаемыми пропагандой врагами и государством вторгалась даже в самые личные стороны жизни. К примеру, врагом часто вдруг оказывался близкий родственник или друг. В таком случае герою предстояло сделать нелегкий, но неизбежный для фильма 30-х годов выбор — идти стучать в органы.
Детский фильм «Высокая награда», 1939 год.
С другой стороны, 30-е годы — это еще и период музыкальных комедий, вроде «Веселых ребят» и «Волги-Волги», которые запомнились народу на долгие годы вперед. По своей структуре они являлись ни чем иным, как очень успешной калькой с западного кинематографа, а именно — с голливудских мюзиклов.
«Волга-Волга», 1936 год. Разумеется, фильм был раскрашен уже в наше время.
СССР и США 1930-х, несмотря на фундаментальные различия в устройстве двух стран, внешне были похожи — экономические потрясения, очередная волна урбанизации и становление массовой культуры. Тяжелая повседневная жизнь требовала на экране такой картинки, после которой можно было с легкой душой вернуться к станку.
Поэтому герои советских музыкальных комедий 30-х жили непринужденно и даже в каком-то смысле аристократично. Яркий пример — главная звезда кино 30-х годов Любовь Орлова. Ее кинематографический образ, во многом заимствованный у Марлен Дитрих, обладал глянцевой красотой, а играемые ей героини обращались к своим мужьям только на «вы».
https://youtube.com/watch?v=F7IYlBYKALQ
Из фильма «Весна», вышедшего на экраны в 1947 году.
При этом, ни один советский фильм, разумеется, не обходился без государственного пафоса. На благо страны и только с санкции начальства на экране осуществлялся не только труд, но и любовь.
https://youtube.com/watch?v=IXzqRDJDV2Y
«Трактористы», 1939 год.
Ипполит, летчик и Самохвалов — новые герои эпохи
И соответственно, так же кардинально изменилось отношение к Ипполиту. Собственно, в «Иронии судьбы» на наших глазах произошла смена положительного героя — теперь это не Лукашин, а Ипполит. Вот подборка отзывов с разных форумов: «Ипполит! Он единственный адекватный человек в фильме», «Ипполит мне больше всего нравится». Или вот такое философское высказывание: «не очень располагают к пониманию самодостаточные и правильные люди. Народ сочувствует проблемным, у которых „рыльце в пушку“, т. е. „пить не умеет“ и т. п., более того, одно из подобных, упавшего с мостков даже президентом выбирали.. Потому и живём так. Ипполит — для западного общества идеальный персонаж… А у нас со сказок, что не положительный герой — то Иван-дурак».
Вот уже и проскочило нужное слово: Ипполит и прочие — это персонажи правильные. И они теперь правят бал.
Про Бусыгина из «Старшего сына» я воспользуюсь «разоблачающими» инвективами от популярного блогера Германыча, известного «борца с совком». Низвержению хитрого студента из фильма по Вампилову Германыч посвятил целый пост, который удостоился массы благодарных комментариев.
Застой
Эпоха застоя характеризовалась размежеванием власти и интеллигенции. С одной стороны было кино, доступное каждому, с другой — пылящиеся на полке фильмы не для всех.
Продолжало творчество прекрасное поколение режиссеров, выросшее во время оттепели, побивали рекорды сборов комедии Данелии, Рязанова и Гайдая, на европейских фестивалях кинокритики восхищались шедеврами Тарковского. Но с течением времени качество кинопродукции неминуемо падало — низкая степень творческой свободы и отсутствие каких-либоперемен давали о себе знать.
Герой застоя
Главный герой фильмов эпохи застоя — это простой советский гражданин. Он мог быть:
- Студентом, «по-чаплински» выкручивающимся из комедийных передряг
- Нерадивым и нелепо романтичным слесарем
- Семейным человеком, случайно ввязавшимся в контрабандную аферу
- Влюбившимся в начальницу работником бюро статистики
- Улетевшим по пьяни в другой город и попавшим в чужую квартиру врачом
Короче говоря, почти любым представителем народа.
«Афоня», 1975 год.
Их главная задача — развлекать, если это комедия, и заставить эмоционально сопереживать, если это мелодрама. Эстетизм фильмов 60-хнавсегда пропал из массового кино.
«Осенний марафон», 1979 год.
Герои и фильмы эпохи застоя создали тот самый фольклор, в котором мы с вами живем до сих пор. Даже люди, не заставшие Советский Союз, сами того не подозревая, зачастую разговаривают цитатами из тех фильмов.
https://youtube.com/watch?v=BZRzxc79zmo
Оттепель
С середины 1950-х годов в СССР начинается эпоха хрущевской оттепели — осуждается культ личности Сталина, происходит либерализация законодательства и значительно ослабевает цензура. В стране стало возможным снимать не только строгий заказ сверху.
Берется курс на мирное сосуществование с капиталистическим миром. В 1957 году в Москве проводится VI Фестиваль молодежи и студентов, начиная с которого в моду входят жвачки, джинсы и танцевальная музыка.
Благодаря оттепели советские режиссеры получили возможность смотреть в разы больше западных фильмов. Кино французской «новой волны», созданное Годаром и Трюффо, а также фильмы Феллини оказали огромное влияние на советский кинематограф 60-х годов.
Именно в этом и кроется его удивительная черта —
Герой оттепели
Пожалуй, главное достижение фильмов оттепели в том, что их герои вновь обретают человеческий облик — со своими слабостями и поиском места в жизни. Это может происходить и во время войны («Летят журавли»), и в фантастической реальности («Человек-амфибия») и, конечно же, во время самой оттепели («Застава Ильича»).
«Летят Журавли», 1957 год.
Лейтмотивом фильмов многих режиссеров стала Москва. «Я шагаю по Москве» и «Застава Ильича» — возможно, лучшие фильмы об этом городе из когда-либо снятых.
«Застава Ильича», 1965 год.
https://youtube.com/watch?v=G—AkcwzjE4
«Тридцать три», 1965 год.
Как и любое преисполненное оптимизмом время, оттепель была обязана закончиться разочарованием. Герои должны были повзрослеть, социализм с человеческим лицом — обернуться подавлением протестов в Чехословакии, а интеллектуальное кино — оказаться не востребованным.
Были положены на полку фильмы Тарковского, Муратовой, а своеобразным итогом оттепели можно назвать прекрасную ленту Марлена Хуциева «Июльский дождь», в пух и прах раскритикованную официальной советской прессой.
Общество морали, без веры в себя
А теперь посмотрим, что мы имеем сейчас. Имеем мы совершенно четкую охранительскую тенденцию. В новом дивном обществе постсовка все эти Лукашины и Бусыгины — опасные смутьяны, которые «алчут непонятного» и мешают нормальным (то есть хорошим, правильным) людям хоть как-то противостоять наступающему хаосу. Сама попытка нарушить Порядок Вещей признается сейчас аморальной. Занятно, что такое пристрастие к Норме и Правильности достигнуто без всякого участия товарища Суслова и Идеологического отдела ЦК КПСС (они очень хотели сделать советских людей «правильными», но у них не получилось).
Собственно, и слесарь Гоша отвергается именно потому, что он смеет посягать на Порядок Вещей: зачем-то лезет из своей коммуналки к Уважаемому Человеку, Директору?! Гоша в некотором смысле покушается на основы, плюет на социальные перегородки — и это ему не прощается новым, «правильным» обществом. Все должно оставаться как есть; и новый зритель настойчиво ассоциирует себя с Ипполитом, а не Лукашиным. Или даже с Самохваловым. А что? Человек позитивный, обеспеченный, перспективный, к тому ж — отличный семьянин, что доказывает делом: баба сама, почитай, ему подкладывается, а он не берет; почему? А потому что молодец. Сохраняет Порядок.
За всем этим, очевидно, скрывается страх. Страх перед переменами. Собчак и Гудков, наша «статусная оппозиция», лишний раз продемонстрировали свое полное непонимание населения собственной страны, когда придумали название «Партия перемен».
Помнится, в своей книге Ричард Докинз (создатель, кстати, слова «мем») как-то удивлялся, что политики часто предлагают сам лозунг «Перемены!» так, как будто у самого слова «перемены» есть однозначно позитивный смысл; а ведь термин-то нейтральный… Судя по отношению к киноперсонажам, сейчас в России как раз то время, когда слово «перемены» несет в себе прежде всего негативный заряд.
Кино 90-х
После распада Советского Союза киноиндустрия, как и вся остальная страна, оказалась полностью предоставлена самой себе. Надежды на скорый приход светлого будущего и жизнь «как в Америке» быстро разбились о тяжелую реальность строительства капитализма.
Эти суровые времена откликнулись в сердцах граждан старыми комплексами.
Герой 90-х
Герой 90-х — это, без сомнения, Данила Багров из «Брата» и «Брата-2». Крутой, но скромный пацан, живущий по правде, в которой вроде бы и есть сила, но на деле исповедующий принцип «кто сильнее, тот и прав».
«Брат-2», 2000 год.
У Данилы великое множество других братьев, обитающих на телевидении — герои бесконечных сериалов про ментов и бандитов, которые мы имеем удовольствие видеть «в ящике» до сих пор.
В защиту «Улиц разбитых фонарей» стоит сказать, что первый сезон этого сериала не лишен собственного стиля и своеобразной эстетики декаданса.
И хотя Данила Багров вроде бы — обычный русский парень, бесконечно далекий от Америки, во второй части своих приключений он сталкивается и с ней.
Не могут выяснить отношения с Америкой и герои «Сибирского Цирюльника» Михалкова, где русская идея почему-то так же в итоге оказывается неразрывно связана с США.
«Сибирский Цирюльник», 1998 год.
«Не валяй дурака», 1997 год.
Большой сдвиг социальной нормы
Я не собираюсь здесь обсуждать, когда люди были «более правы» в оценке персонажей — в 70е-80-е годы прошлого века или сейчас. Лично мне, как «рожденному в СССР», ближе «тот», давний подход — но не это сейчас главное. Интереснее подойти к столь глобальному перелому в отношении кинофигур социологически. Потому что сдвиги очень уж синхронные, и они, скорее всего, отражают соответствующие сдвиги в мировоззрении общества. Поняв, что порождает изменение пристрастий публики от Лукашина к Ипполиту, мы, возможно, лучше поймем и отличие совков от постсовков.
Вообще фильмы — это же отражение общественного бессознательного. Человек «любит» тех или иных героев, потому что они как-то отвечают его внутренним, возможно, скрытым, возможно, даже неосознаваемым стремлениям. Совок был почти поголовно на стороне Лукашина, Бусыгина, Новосельцева и Гоши — потому что главным неосознаваемым порывом совка была жажда перемен. Все, что угодно — но лишь бы не рутина, лишь бы не прежняя невзрачная жизнь, лишь бы не накатанная колея! Тогда же, в 70е, Жванецкий сказал одну из своих гениальных фраз, которая в те годы во всех залах встречалась дружным понимающим хохотом: «Советский человек абсолютно уверен в своем завтрашнем дне; именно это его больше всего угнетает».
Как меняется время! Это поразительно. Ведь если сегодня среднему российскому жителю произнести ту же самую фразу, он даже не поймет, в каком месте смеяться. Для него она звучит каким-то издевательским абсурдом: как это — угнетает уверенность в завтрашнем дне?! Да ведь всеобщий стон сейчас — это как раз отсутствие уверенности в этом самом заветном завтрашнем дне! Всеобщий запрос — как бы ее обрести!
И современный человек, наоборот, ожидает ее как величайшей ценности, подарка; вот обрету я уверенность в завтрашнем дне — и какое это будет «Щастье…»
Лозунг «Перемен!» задолго до Цоя
То есть все (позднее) советское общество жило надеждой на перемену участи (даже фильм был с этим названием). И потому оно смотрело фильмы и выбирало себе героев, которые к переменам так или иначе стремились и перемен не боялись. В этом ряду и самый спорный персонаж даже в те годы — коллега Новосельцева по работе Рыжова, которая действительно, будучи вполне семейной дамой в возрасте, бомбардирует Самохвалова признаниями в любви. Назойливая в поиске любви дама в годах — это, как признавал еще кто-то из старых французских классиков, едва ли не самое жалкое зрелище в истории; однако отметим, что в позднем СССР и Рыжова собирала в среднем у зрителей куда больше симпатии, чем неодобрения! То есть и ее заведомо безнадежная и жалкая попытка нарушить рутину, поправ все «правила», признавалась (прежде всего авторами фильма, но и зрителями тоже) достойной одобрения.
Настолько, видимо, велико было в обществе омерзение (пусть неосознаваемое) перед так называемой «нормальной» жизнью. И, добавим, настолько же, по всей видимости, была велика у большинства зрителей уверенность в своих силах: они не боялись осложнений и почему-то думали, что в бурных водах перемен они завсегда прибьются к нужному берегу Прекрасной Новизны.
Перестройка
К 80-м годам советский кинематограф заметно обмельчал, а жизнь в СССР начала приобретать эсхатологические черты. Экономические проблемы, вызванные технологической отсталостью, изоляцией и падением цен на энергоносители побудили власти наконец-то начать курс на перемены.
Почувствовавшие запах свободы режиссеры кинулись снимать буквально все, чего не могли снимать раньше. Получалось достойно далеко не всегда.
Герой перестройки
«Друг», 1987 год.
Новое поколение в фильмах перестройки зачастую показано с еще худшей стороны. Никем не понятая молодежь — еще один типичный герой того времени.
https://youtube.com/watch?v=IFeaBlMjRZ8
«Авария — дочь мента», 1989 год.
В 1986 году в прокат выходит комедия «Курьер» — возможно, самое ироничное высказывание о советской реальности на тот момент и хороший пример воплощения на перестроечном экране конфликта поколений.
«Курьер», 1986 год.
Тогда же появляется антиутопия Данелии «Кин-дза-дза!», которая стала своеобразным финальным аккордом в советской комедийной традиции. Как вечный герой гениального Леонова вдруг предстал в виде милого, но совершенно абсурдного Уэфа, так же и типичный герой позднего СССР перестал замечать, что он давно превратился в пародию на самого себя.
https://youtube.com/watch?v=imRN-MfS2Ns
«Кин-дза-дза!», 1986 год.
Традиция советского фольклора закончилась экранизацией пошлых анекдотов, фильмами с Александром Панкратовым-Черными кооперативным кино за три копейки, которое снимали, не выходя из квартиры.
«Болотная street, или Средство против секса», 1991 год. Типичный перестроечный фильм.
На противоположном краю киноиндустрии оказалась вышедшая в 1988 году «Асса» Сергея Соловьева — лента, ставшая культовой для молодежи 80-х. Новый авангард и ясный посыл, что творческому человеку нет места в сегодняшней реальности, все еще оставляли без ответа вопрос «Что дальше?», вместо этого многозначительно намекая. (Абсолютно то же самое можно сказать, к примеру, и про фильм «Такси-блюз» Павла Лунгина, снятый в 1990 году.)
«Асса», 1988 год.
Но самой атмосферной лентой, отразившей дух поздних 80-х, по скромному мнению автора, стал фильм Юрия Мамина «Фонтан», вышедший в 1988 году. Достаточно посмотреть его один раз, чтобы навсегда избавиться от иллюзий и ностальгии по быту СССР.
Итак, Бусыгин, по Германычу
— ловелас: «Авторы фильма тут никак не дают оценки поведению Володи, который ради того, чтобы переночевать, готов залезть в окно к первой встречной поперечной»;
авантюрист — «ничем, кроме как гнусностью, этот план Володи назвать нельзя. Обманом вломиться в дом к чужому человеку, пользуясь его отсутствием, обманув его сына!»;
лгун — «надо быть человеком с реально деформированными понятиями о морали, чтобы капризного гнусного лгуна Володю рисовать светлыми красками». И т. д.
Стоит ли говорить, что антагониста Бусыгина по фильму — жениха-«летчика», который, само собой, очень правильный — Германыч рисует самыми теплыми красками: «ещё один неприглядный поступок Володи, который авторы всячески оправдывают и обеляют. Пользуясь тем, что он сын и тем, что сбрендивший Сарафанов-старший в нём души не чает, Володя ссорит Нину с её женихом — лётчиком». Ну да, а еще один неприглядный поступок пьяницы доктора из Иронии Судьбы — что он ссорит Надю с ее женихом Ипполитом. Все как по-писаному!
И в комментариях к посту благодарные читатели Германыча подхватывают: «Вот за это мне многие советские фильмы соцреализма не нравились — показывают тебе положительного героя, а он нифига не положительный, он мелкий негодяйчик».
Собственно, и про слесаря Гошу — того самого, о котором в начале 80-х мечтали едва ли не все женщины Советского Союза, про «Настоящего Мужчину» (тм) — уже навалено разоблачений выше крыши. Главные претензии сегодняшних моих современников — что Гоша-то, на самом деле, хам, грубиян и мужлан. И, добавляется полушепотом, АЛЬФОНС. Специально закадрил богатую директоршу. Возражения типа «но он же ушел, когда узнал ее должность» — не канают, потому что, конспирологически подмигивают нам собеседники, это был «хитрый план». Ушел, так сказать, чтобы остаться.
И, для закругления, вспомним и еще пассаж из Германыча: в посте про «Старшего сына» он успел заодно и еще один «культовый фильм» затронуть — «Служебный роман»: «место отрицательного героя подчас отдают почему-то герою, который вовсе не отрицательный. Например, в фильме „Служебный роман“ Самохвалов выведен просто исчадием ада. Но более пристальное изучение ситуации показывает, что свой неблаговидный поступок — обнародование писем от женщины — он совершил от отчаяния, когда его совсем допекла бывшая однокурсница Рыжова, в упор непонимающая намёков. А Рыжова почему-то показывается несчастной и хорошей, хотя она вообще-то собирается изменить своему мужу».
Смена «плюса» на «минус»
Я тут только недавно осознал, что две знаменитых советских комедии — «Старший сын» по Вампилову и «Ирония судьбы» Рязанова — сделаны фактически на один сюжет. В обоих произведениях имеется герой — некий одинокий холостяк, который самым нелепым/постыдным/смешным образом ночью (!) сваливается как снег на голову некой совершенно незнакомой гражданке. Она тоже одинока, но у нее есть жених, с которым герой-молодец вскоре вступает в схватку.
В общем, типичный водевиль, комедии положений, «на поржать». Правда, в советском изводе эти комедии получались весьма грустные, даже щемящие.
Наш интерес, однако, в другом. Очень любопытно, что со временем оценки публики в отношении персонажей любимых комедий плавно менялись, и сейчас они совершили едва ли не полный «оверштаг» (переворот вверх дном). Нынешний постсоветский мейнстрим в отношении персонажей буквально поменял плюс на минус, причем тотально. Недавняя печальная дата подняла на поверхность «Старшего сына», его снова на волне воспоминаний о Караченцове взялись обсуждать в соцсетях — и это чтение позволило мне «закрыть гештальт» и увидеть процесс целиком.
Герой Караченцова — студент Бусыгин — выступает теперь, естественно, как альтер эго Лукашина из «Иронии»… и им обоим достается на орехи по полной программе.
«Ирония судьбы» более на слуху, так что Лукашин «пал» в зрительском мнении гораздо раньше. У нынешних зрителей (и особенно зрительниц) прежний «милый доктор» — это «маменькин сынок», «рохля», «пьянь», «безответственный», и что вызывает почему-то особую ненависть, «только и знает, что бренчать на гитарке». Зрители ставят герою Мягкова в вину, что он «по пьяни» вперся в чужой дом и затеял там «дурацкий роман», из которого, «конечно же», «ничего не выйдет». Кстати, на волне этого праведного гнева постсоветское поколение даже сподобилось на создание продолжения «Иронии судьбы», которое, похоже, и было снято ради одной сверхзадачи — доказать, что у Лукашина и Нади действительно ничего не вышло. Да и не могло выйти.
Наше время
Экономический подъем и время стабильности поспособствовали росту российского кинематографа. Несмотря на многочисленные плохо сделанные блокбастеры и массовые комедии, копирующие далеко не лучшие черты Голливуда в погоне за кассой, можно сказать, что сегодня в России выходит немало интересных и неординарных фильмов.
Но повышение уровня жизни коснулось далеко не всей страны. Заметно разбогатели и европеизировались Москва и Санкт-Петербург, «встали на ноги» другие областные центры.
Именно этот взгляд из большого города в провинцию, из западного мира — в постсоветский, стал одним из главных лейтмотивов современного российского кинематографа.
Герой современности
Один из типичных героев современного фильма — житель провинциального городка, не понимающий, что ему делать со своей жизнью.
«Свободное плавание», 2006 год.
Его окружает убогая действительность — потрепанные хрущевки и покосившиеся деревянные дома, спивающееся население и самая примитивная работа. И, конечно же, — водка.
https://youtube.com/watch?v=agMj9DNUuRo
«Левиафан», 2014 год.
А попытка найти утешение в любви или дружбе чревата полным одиночеством, ведь если близкий человек исчезнет, помощи ждать не от кого — соседи посматривают враждебно, семья не понимает, а государство лишь ухмыляется в ответ.
«Жить», 2012 год.
Еще герой современного российского фильма довольно часто едет в Крым. На машине, на поезде, пешком, с друзьями, в одиночку, повеселиться, заработать денег, найти отца, полетать на планере — цель в данном случае не так уж и важна.
«Шапито-шоу», 2012 год.
Удивительно, но этот полуостров присутствует в каком-либо качестве сразу в нескольких примечательных лентах нашего времени («Коктебель», «Шапито-шоу», «Как меня зовут» — возможно, это еще не полный список).
Хотели этого режиссеры или нет, но их высказывания оказались пророческими — в попытках ответить на вопрос о смысле своего существования Россия в итоге так же пришла именно в Крым.
