«Роман без вранья», Анатолий Мариенгоф
Близкий друг Сергея Есенина Мариенгоф — человек сложной судьбы. Его романы «Циники» и «Бритый человек» вышли в иностранных издательствах, что привело к травле в родной стране. Она дошла до того, что Мариенгофу пришлось в 1930 году публично признать, что «появление за рубежом произведения, не разрешенного в СССР, недопустимо». «Роман без вранья» — книга, не получившая широкой известности у читателей. Причина — в цензуре: творчество писателя признавалось как «один из продуктов распада буржуазного искусства после победы пролетарской революции». Мариенгоф просто не соответствовал понятиям нового уклада жизни, создаваемого после революции. Все три издания книги были запрещены к печати, а имя писателя было почти вычеркнуто из литературы.
По специальному промокоду ROBBREPORT на сайте сервиса все читатели получат книгу в подарок из специальной подборки, а также скидку 15% практически на весь ассортимент.
Хочешь следить за событиями в мире роскоши? Подписывайся на «Robb Report Россия» в и «».
100 книг обязательных к прочтению. Топ — 100 книг, которые должен прочитать каждый.
1 Михаил Булгаков — мастер и Маргарита.2 Федор Достоевский — преступление и наказание.3 лев толстой — война и мир.4 Александр Пушкин — Евгений Онегин.5 Михаил Булгаков — собачье сердце.6 Артур Конан Дойль — приключения Шерлока Холмса.7 Федор Достоевский — идиот.8 Илья ильф, Евгений Петров — двенадцать стульев.9 Михаил Лермонтов — герой нашего времени.10 Антон чехов — рассказы.11 Федор Достоевский — братья Карамазовы.12 лев толстой — Анна Каренина.13 Антуан де Сент-экзюпери — маленький принц.14 Николай гоголь — мёртвые души.15 Эрих Мария ремарк — три товарища.16 Александр Дюма — граф Монте-кристо.17 Александр Грибоедов — горе от ума.18 Иван Тургенев — отцы и дети.19 Маргарет Митчелл — унесённые ветром.20 Уильям Шекспир — Ромео и Джульетта.21 Федор Достоевский — бесы.22 оскар уайльд — портрет Дориана грея.23 Николай гоголь — вечера на хуторе близ диканьки.24 Иван гончаров — обломов.25 Александр Пушкин — капитанская дочка.26 Джордж оруэлл — 1984.27 Антон чехов — палата номер 6.28 Виктор Гюго — отверженные.29 Николай гоголь — Тарас Бульба.30 Николай гоголь — ревизор.31 Эрнест Хемингуэй — старик и море.32 Эрих Мария ремарк — триумфальная арка.33 Рэй Брэдбери — 451 градус по Фаренгейту.34 Михаил Шолохов — тихий Дон.35 Михаил Булгаков — белая гвардия.36 Уильям Шекспир — Гамлет.37 Иоганн Вольфганг фон Гёте — Фауст.38 Виктор Гюго — собор парижской богоматери.39 Джейн Остин — гордость и предубеждение.40 о. Генри — рассказы.41 Александр Дюма — три мушкетера.42 Марк твен — приключения тома сойера.43 Артур Конан Дойль — собака баскервилей.44 Даниель Дефо — Робинзон крузо.45 Илья ильф, Евгений Петров — золотой теленок.46 Джек Лондон — белый клык.47 Борис Васильев — а зори здесь тихие.48 Роберт Льюис Стивенсон — остров сокровищ.49 Жюль Верн — таинственный остров.50 Александр Пушкин — повести Белкина.51 Вениамин Каверин — два капитана.52 Эрих Мария ремарк — на западном фронте без перемен.53 Габриэль Гарсиа маркес — сто лет одиночества.54 Станислав Лем — солярис.55 Аркадий и Борис Стругацкие — пикник на обочине.56 Кен кизи — над кукушкиным гнездом.57 Льюис Кэрролл — Алиса в стране чудес.58 Ганс христиан Андерсен — сказки.59 Шарлотта Бронте — Джейн эйр.60 Александр волков — волшебник изумрудного города.61 Николай носов — приключения незнайки и его друзей.62 Александр Грин — алые паруса.63 Джон Толкиен — властелин колец.64 Джоан роулинг — серия книг о Гарри Поттере.65 Джек Лондон — Мартин иден.66 Федор Достоевский — униженные и оскорблённые.67 Александр Беляев — человек — амфибия.68 Жюль Верн — дети капитана гранта.69 Марк твен — приключения Гекльберри финна.70 Ярослав Гашек — похождения бравого солдата швейка во время мировой войны.71 Леонид Филатов — про Федота — стрельца, удалого молодца.72 Джером Д. сэлинджер — над пропастью во ржи.73 Эрнест Хемингуэй — по ком звонит колокол.74 Федор Достоевский — игрок.75 Алексей толстой — Пётр первый.76 лев толстой — детство. Отрочество. Юность.77 Антон чехов — вишневый сад.78 Аркадий и Борис Стругацкие — трудно быть богом.79 Астрид линдгрен — малыш и Карлсон, который живёт на крыше.80 Александр Пушкин — сказка о рыбаке и рыбке.81 Аркадий и Борис Стругацкие — понедельник начинается в субботу.82 Марк твен — принц и нищий.83 Теодор Драйзер — американская трагедия.84 Фрэнсис Скотт Фицджеральд — великий гэтсби.85 Борис Пастернак — доктор Живаго.86 Михаил Шолохов — судьба человека.87 лев толстой — воскресение.88 Мигель Сервантес — хитроумный идальго Дон Кихот ламанчский.89 Николай гоголь — шинель.90 Эрих Мария ремарк — жизнь взаймы.91 Уильям Шекспир — король лир.92 Стендаль — красное и чёрное.93 Борис Акунин — приключения Эраста фандорина 94 лев толстой — кавказский пленник 95 Николай гоголь — петербургские повести 96 лев толстой — хаджи — Мурат 97 Федор Достоевский — бедные люди 98 Александр Пушкин — Дубровский 99 Алан Александр Милн — Винни — пух 100 Антон чехов — чайка.
«Свобода»
Джонатан Франзен
Прочтите лучше «Слишком шумное одиночество» Богумила Грабала.
«Свобода» невероятно скучна. А риск разочароваться и умереть из-за нее в постели очень велик – спасибо издателям за гигантский том.
Настоящую свободу я советую искать в крошечном чешском романе «Слишком шумное одиночество». На протяжении ста страниц рассказывается история упаковщика бумаги Гантя, ставшего мудрым поневоле. Там много смешных историй, которые приведут вас к серьезным размышлениям. Книга как будто заканчивается еще до того, как она по-настоящему началась.
Ричард Флэнаган, автор книги The Narrow Road to the Deep North
История
Иоганн Вольфганг Гете использовал концепцию Weltliteratur в нескольких своих эссе в первые десятилетия XIX века для описания международного распространения и восприятия литературных произведений в Европе, в том числе произведений незападного происхождения. Эта концепция получила широкое распространение после его ученика. Иоганн Петер Эккерманн опубликовал сборник бесед с Гете в 1835 году. Гете говорил с Эккерманом об увлечении чтением китайских романов, персидской и сербской поэзии, а также о своем увлечении тем, как его собственные произведения переводятся и обсуждаются за рубежом, особенно во Франции. Он сделал известное заявление в январе 1827 года, предсказав, что мировая литература заменит национальную литературу в качестве основного вида литературного творчества в будущем:
Отражая фундаментально экономическое понимание мировой литературы как процесса торговли и обмена, Карл Маркс и Фридрих Энгельс использовали этот термин в своих Коммунистический манифест (1848) для описания «космополитического характера» буржуазный литературная продукция, утверждающая, что:
Мартин Пухнер заявил, что Гете остро ощущал мировую литературу как движущуюся новым мировым рынком литературы. Этот рыночный подход был предложен Марксом и Энгельсом в 1848 году в их Манифесте, который был опубликован на четырех языках и распространен среди нескольких европейских стран, и с тех пор стал одним из самых влиятельных текстов двадцатого века.. В то время как Маркс и Энгельс вслед за Гете рассматривали мировую литературу как явление современности или будущего, в 1886 году ирландский ученый Х. М. Познетт утверждал, что мировая литература впервые возникла в древних империях, таких как Римская империя, задолго до появления современной национальной литературы. Сегодня под мировой литературой понимаются классические произведения всех периодов, включая современную литературу, написанную для мировой аудитории.
В послевоенное время в США возродилось сравнительное и мировое литературоведение. Сравнительное литературоведение рассматривалось на уровне выпускников, в то время как мировая литература преподавалась на первом курсе общего образования. В центре внимания оставались в основном греческие и римские классики и литература крупных современных западноевропейских держав, но сочетание факторов в конце 1980-х и начале 1990-х годов привело к большему доступу к миру. Окончание холодной войны, растущая глобализация мировой экономики и новые волны иммиграции привели к ряду попыток расширить изучение мировой литературы. Это изменение иллюстрируется расширением Антологии мировых шедевров Нортона, первое издание которой в 1956 году включало только западноевропейские и североамериканские произведения, до нового «расширенного издания» в 1995 году с незападными избранными произведениями. Сегодня в основных антологиях опросов, в том числе изданных Longman, Bedford и Norton, представлены несколько сотен авторов из десятков стран.
Лев Толстой “Анна Каренина”
Раз мы уже назначили чей-то роман великим, айда радоваться и поклоняться всему, что вышло из-под того же пера. Вот, например, история Анны Карениной, что-то вроде менее утрированной версии мадам Бовари и более литературной – мыльных опер из жизни богатых и несчастных сеньор. Собственно, роман и писался в жанре сериала для дам, “с продолжением”, с запутанными любовями и сложными чувствами. Но Толстой не был бы Толстым, если бы не принялся вскрывать пороки и тыкать в них носом героев и героинь светской драмы. За это роман и признали немедленно социальным. Хотя больше похоже на то, что перед нами книга о том, как Толстой не любит людей, если у них есть привычка к нижнему белью.
Если хочется почитать что-то в духе “да они все кобели там и сучки и с жиру бесятся”, нам уже достаточно открыть любой портал новостей из жизни селебритиз. Русской души “Каренина” не открывает, бичуемое давно не актуально и тем более не вечно, язык по-прежнему корявый
Если бы с романом так не носились мы сами, вряд ли бы он привлёк такое внимание зарубежных любителей русской литературы. А если хочется хорошего смешения драмы, пышных женских юбок, сильных страстей и в то же время непреходящей актуальности, лучше прочесть “Грозовой перевал” Эмили Бронте – книгу о круговороте насилия в семье и обществе
Правда, счастливый конец русскому читателю покажется пошлым, но ведь и Толстой хэппи-эндами не пренебрегал. Вспомните Наташу Ростову с пелёнками в покакульках.
Пастернак знал об успехе «Доктора Живаго». Почему он не эмигрировал?
Анна Сергеева-Клятис: «Есть два аспекта: во-первых, эпоха. Никто никогда никуда не ездил. И конечно, это накладывало определенный отпечаток: ехать страшно, непонятно, как и чем живут за границей, как там можно устроиться. Заметим, что Пастернаку на тот момент было почти 70 лет. Даже и сейчас у человека, который прожил всю жизнь в России, всё устроено так, как ему это нужно, как он хочет жить: есть работа, жильё, много других вещей, которые привязаны к месту, и вот это всё разорвать и уехать трудно человеку даже не очень старому. В 68 лет, в ту эпоху, это было невероятно сложно психологически, но, кроме того, были другие обстоятельства.
Борис Пастернак и Ольга Ивинская. Источник фото: Wikimedia Commons
Пастернак примерно понимал, как жила русская эмиграция. Перед ним, например, очень близко прошла судьба Марины Цветаевой. Представить себе, что он, поэт, пишущий на русском языке, оказывается за границей, ему было очень сложно и страшно. Кроме того, если бы он уехал, то в Советском союзе осталось бы несколько очень важных для него людей, судьба которых была непонятна. Оставалась семья Ольги Всеволодовны Ивинской, с которой у Пастернака были многолетние отношения, а она к тому времени уже отсидела в сталинских лагерях, и он предполагал, и совершенно справедливо, потому что после его смерти ровно это и произошло, что она будет посажена снова. Он не мог себе позволить такого отъезда. Его семья, с которой он жил, Зинаида Николаевна, его вторая жена, сказала, что она не поедет с ним. Вариант эмиграции рассматривался, но в силу массы обстоятельств он оказался совершенно невозможен».
«Окаянные дни», Иван Бунин
«Окаянные дни» — еще одна книга в списке, которая не прошла советскую цензуру по понятным причинам. Сборник воспоминаний писателя об ужасах и несправедливости революции пропитан ненавистью к пришедшему режиму. Кроме того, Бунин не стеснялся в своих выражениях в отношении новой власти. В результате, произведение было строго запрещено в СССР. Уехавший во Францию писатель впервые опубликовал «Окаянные дни» в парижской эмигрантской газете «Возрождение», а полностью отдельным изданием роман вышел в 1936 году в Берлине. После смерти Сталина некоторые произведения Бунина печатались малыми тиражами в СССР, но критикующие большевиков «Окаянные дни» были запрещены до 1988 года.
«Доктор Живаго» — роман, который выпадает из классической традиции
Литературовед Наталья Иванова находит такие точки соприкосновения между Булгаковым и Пастернаком: оба не эмигрировали в 1920-е, оба поработали в советских газетах (пусть и не долго), оба держались в стороне от писательских объединений, выступали на одних и тех же литературных вечерах в Москве. У обоих, в конце концов, был телефонный разговор со Сталиным. Но это, разумеется, не главное
По-настоящему для нас важно, что и Пастернак, и Булгаков вписали себя в историю мировой литературы как два «мастера»
Параллели не закончились и после жизни. «Мастер и Маргарита» и «Доктор Живаго» до сих пор воспринимаются на Западе как два важных текста русской литературы XX века. О magnum opus Бориса Леонидовича Пастернака, получившего Нобелевскую премию «там», но ставшего источником травли «тут», мы поговорили с доктором филологических наук, литературоведом, автором биографий «Пастернак в жизни» и «Пастернак» Анной Сергеевой-Клятис.
Анна Сергеева-Клятис: «Очень часто, когда люди и даже специалисты начинают рассуждать о “Докторе Живаго”, они говорят, что в романе нет ничего нового, что это повторение структуры русского классического романа, но только с очень большими недостатками, поэтому и роман получился плохой.
Мы знаем, что такое русский классический роман: его главные авторы — Толстой и Достоевский — которых всегда вспоминают даже иностранцы, говоря о русской культуре. Это роман, максимально подобный жизни — то, что в школе называют “реализмом” — текст, который воспроизводит формы жизни, как они есть. Понятно, что в этом тоже есть некоторое лукавство: далеко не всё воспроизводится и реалистический мир точно такая же иллюзия, как, скажем, мир в романе “Гарри Поттер”, но она незаметна читательскому глазу и кажется, что эти герои — реальные люди. Мы переживаем за них, и они ведут себя так, как обычные люди, в их жизни происходят вполне допустимые события.
Обложка первого издания романа «Доктор Живаго». Источник Wikimedia Foundation
В романе Пастернака это не совсем так. Конечно, характеры и образы тоже очень живые, но в “Докторе Живаго” происходят вещи, которые трудно допустить в жизни. Например, бесконечные встречи героев, случайные пересечения их жизненных путей, когда они ещё не знакомы друг с другом. Так, Юрий Живаго встречается первый раз с Ларой, когда он ещё совсем молодой начинающий врач, в гостиничном номере, где пыталась покончить с собой её мать, и Лара производит на него сильное впечатление. Второй раз они встречаются во время Первой мировой войны в Мелюзеево и потом в третий раз, на Урале, когда между ними завязывается роман. При этом к этой центральной линии прирастают и другие, тоже внезапные встречи, внезапные знакомства, которые повторяются несколько раз, и судьбы героев переплетаются, а правдоподобие нарушается».
Мигель Сервантес “Дон Кихот”
Испанец взял, сел и написал зачётную сатиру на супермодные романчики о рыцарях. Высмеял и в хвост и в гриву, и очень даже неплохо. Знаете, почему мы на самом деле носимся с этой книгой, как с великой? Потому что мы начисто игнорируем замысел автора, кстати, вполне ясно воплощённый, и, как часто бывает, видим то, что хотели бы увидеть. Как в “Герое нашего времени” хотим видеть действительно несчастненького, непонятого, такого милого страдальца, так и наше желание испить сентиментальности и романтизма превращает дона Кихота из жалкого, хотя и незлого в целом, но совершающего из собственной нелепости порой весьма злые дела старика в последнего истинного рыцаря, рыцарствующего буквально вопреки всему (особенно вопреки страданиям и неудобствам облагодетельствованных). Тогда как “Идиот” Достоевского гораздо больше про рыцарство, и уж там никак не проигнорируешь всё, что ему неизбежно сопутствует. Эх, мы.
Текст: Лилит МазикинаФото на анонсе: Shutterstock
Подписывайтесь на нашу страницу в Facebook
Сборник идеальных эссе по обществознанию
Текст Можно ли без ощущения трагической утраты представить современный мир, лишенный печатного знака? На мой взгляд, эта утрата была бы более невосполнимой, чем исчезновение в нашей жизни электрического света, ибо потерян был бы важнейший механизм в передаче и научных знаний, и накопленных всеми эпохами чувств, а человеческий разум погрузился бы в пучину темноты и нравственного застоя. Мир стал бы удручающе обеднен, прервались бы нити от одного человека к другому, и, надо полагать, наступило бы время невежества, подозрительности и отчуждения. В самом деле, что значит в жизни человека книга? Подобно разговорному языку, книга не только средство общения людей, не только проводник информации, но самое главное — это инструмент проникновения в окружающую действительность, взгляд человека на самого себя как на разумную частицу природы. Вместе с тем книга — это и констатация вех истории, и одновременно верная память человечества. Что знали бы мы о быте, нравах, умонастроении и характерах людей давно и не так давно ушедших эпох, если бы это прошлое не было сохранено в печатном знаке, способном волшебно восстановить биографию человечества во всех ее сложностях, поисках, заблуждениях, открытиях и попытках найти и утвердить смысл бытия. Будущее рождается не только из непосредственного настоящего, оно рождается и из прошлого. Ведь наше современное сознание и наше отношение к настоящему — это результат всего опыта миллионов живших до нас, предельно сжатая и трансформированная сумма их чувств. Не будь возможности разумом и эмоциями пройти по дальним и ближним дорогам истории, мы оглядывались бы назад, будто в туман и пустоту, утратив начала, а стало быть, и концы, ибо ничего нет и не может быть без великих точек отсчета. Книга — это безупречный хранитель духовных ценностей всех веков и всех народов и это негаснущий источник света, посланный еще из детства человечества к нам. Это сигнал и предупреждение, боль и страдание, смех и радость, жизне- утверждение и надежда. Это символ превосходства силы духовной над силой материальной, что является высшим достижением сознания. Книга — это познание развития мысли, философских течений, национально-исторических условий общества, породивших на разных этапах веру в добро, разум, просветительство, свободу и справедливость. Неизмеримо многое может объяснить, открыть и подчинить наука, мыслящая категориями понятий, создающая вещи, системы и формулы, но по своей сути она все-таки не способна исследовать одно — чувства людей, творить образы людей во времени, что делает в силу предназначенной ей судьбы литература. Они близки, наука и искусство. Они познают даже близкие сферы — возможности человека в этом мире. Вместе с тем инструмент познания различен. Конечно же, «Одиссею* Гомера и «Войну и мир» Льва Толстого
Нужно ли бороться с цундоку
Современное отношение к цундоку несколько изменилось с момента оформления термина в современном значении. Несмотря на призывы психологов к «расхламлению» жилья и избавлению от вещей, не стоит рьяно избавляться от непрочитанных книг. Коитиро Сима уверен, что стопки книг, покоящиеся в режиме ожидания, оказывают на их хозяина положительное влияние:
Главное — расположить книги, которые вы хотите прочесть, на видном месте, чтобы их действительно можно было лицезреть каждый день, тогда сработает эффект прайминга. В этом случае книги будут выступать раздражителем, способствующим на бессознательном уровне стимуляции будущей деятельности, в данном случае чтения. Согласно кривой Эббингауза людям свойственен оперативный процесс забывания. Однако если смотреть на какую-то вещь до того, как вы ее окончательно забудете, она будет уходить из вашей памяти медленнее. Поэтому лучший способ избавиться от книг при цундоку — прочесть их. Не стоит заставлять себя разом осилить всю стопку, просто смотрите на них ежедневно, и мозг сам подскажет, когда стоит взять нужную книгу в руки.
Вот что об этом думает девушка, столкнувшаяся с цундоку.
«Над пропастью во ржи»
Джером Сэлинджер
Лучше прочтите «Оливию» Дороти Стрейч.
Мне никогда не удавалось понять, почему все так боготворят «Над пропастью во ржи» и считают эту книгу канонической. Я прочел ее в школьные годы, потому что ее читали все остальные. Но я еще тогда счел книгу очень примитивной. С возрастом я убедился, что у этого романа действительно нет никаких заслуг. Так зачем же терять время?
Лучше прочесть «Оливию» – историю девочки-подростка из Великобритании, которую отправили жить в пансионат во Францию. Это короткая история, написанная в очень спокойной и обманчиво примитивной манере. Оливия влюбляется в своего преподавателя – мадемуазель Жюли Т, которая, конечно же, без излишней драмы тоже влюблена в свою ученицу. Жюли не совершает ничего предосудительного, но автор многое прячет между строк. Я прочел «Оливию» очень много раз, купил ее в подарок куче своих друзей и думаю, что именно этот роман вдохновил меня на написание «Зови меня своим именем».
Андре Асиман, автор книги «Зови меня своим именем»
Пьеса, которая никогда не станет «замшелой классикой»
Сложно посчитать количество театральных постановок «Вишнёвого сада» и фильмов по мотивам пьесы, которые снимаются по всему миру. И под «всем миром» не нужно понимать одну лишь Европу. Начать стоит хотя бы с того, что первая экранизация гениальной чеховской пьесы носила мелодичное название Sakura no sono и была снята, как ни трудно догадаться, в Японии, в 1930-е годы. Из нетривиальных стран, где по «Вишнёвому саду» снимали фильмы, можно назвать Мексику, Норвегию, Австралию, Испанию, Португалию и Шри-Ланку. И здесь сразу возникает вопрос: почему иностранцев так трогает типичная для России рубежа XIX-XX веков история о разорении крестьянских усадеб? Да потому, что то же самое происходит и в Японии, и в Англии, и на Шри-Ланке — старый мир сменяется новым, на смену изысканным Раневским приходят бывшие крепостные Лопахины, влюблённые в своих предшественников, но неспособные их понять. И от этого никуда не деться.
Юлия Долгополова: «Влияние этой пьесы на мировую драматургию, театр и кинематограф огромно. Влияние Чехова испытали все выдающиеся драматурги XX века. Среди них Бернард Шоу, Уильям Сомерсет Моэм, Джон Пристли, Теннесси Уильямс, Юджин О’Нил, Джон Осборн и другие. Они продолжили и развили многие чеховские драматургические открытия, но, по их собственным словам, никто Чехова не превзошёл.
Кадр из фильма «Сад» Сергея Овчарова. Источник фото: Кинопоиск
Дальнейшее развитие чеховской поэтики современные исследователи находят в драматургии эпохи постмодернизма, даже у основоположников театра абсурда, Сэмюэла Беккета и Эжена Ионеско.
И в XXI столетии комедия Чехова не стала замшелой классикой: времена меняются и люди меняются вместе с ними. Современные режиссёры продолжают находить в последней пьесе Чехова актуальные смыслы и оригинальные художественные решения. И зрители всё ещё смеются над шуткам Чехова, потому что их произносят серьёзно. Невозможно сосчитать сколько раз в мире ставили пьесу Чехова. И каждый раз в ней выделяются по-новому другие герои: Раневская, Гаев, Петя и Аня, Яша и Дуняша, Лопахин и Варя, Шарлотта Ивановна, Епиходов или Фирс. Они сталкиваются друг с другом, ссорятся, спорят, живут.
Всё это позволяет думать, что для будущих поколений артистов, режиссёров, зрителей “Вишнёвый сад” Чехова останется таким же понятным, современным, интересным, как и для нас с вами».
Проблема цитатности
Иван Назаров: «Когда мы можем делать вывод, что в тексте современного автора есть реминисценции к Булгакову? С одной стороны, если автор сам заявляет об этом или даёт намёк, делает отсылку к Булгакову, которая была бы заметной и очевидной.
Обложка сериала «Записки юного врача» Алекса Хардкасла. Источник фото: kino-teatr.ru
Любопытный момент в том, что Булгаков сам по себе очень цитатный писатель — в его текстах вы можете находить множество реминисценций к предшественникам или прямые цитаты из них. И может получиться эффект замкнутого круга: когда цитируемость Булгакова пытаются обыграть в современности, сложно понять, цитируют ли Булгакова или то, как он цитирует классику предшественников.
На мой взгляд, должно пройти ещё какое-то время, за которое литературоведение успеет проанализировать отечественные и зарубежные тексты второй половины XX века и начала XXI, чтобы сделать соответствующие выводы о влиянии Булгакова на литературный процесс».
